Новая история Новозыбковского машиностроительного завода началась пять лет назад. Её мы собрали из старых сюжетов, документов, рассказов сотрудников и партнеров НМЗ. Зимой 2016 года из Армавира в райцентр на юго-западе Брянской области направили Олега Владимировича Шевченко.
Он много лет работал в АО «Армавирский машиностроительный завод», который, как и новозыбковский, в 2012 году был куплен успешными на тот момент дельцами – ООО УК «Рэйлтрансхолдинг». Акционером компании федерального уровня был Сергей Шпак.
Надо отдать должное Григорию Ромбаху – бывшему генеральному директору завода «Индуктор». Тогда безболезненно свершилась покупка и переход к новому собственнику – холдингу «РТХ». Завод быстро развивался, больше 250 специалистов были приглашены из Украины: технические кадры, менеджеры, рабочие, тележечники, вагонники. Пару лет они ещё выпускали термическое оборудование, конструкции, брались за любую работу.
В 2014 году завод начал выпускать вагоны. На этом рынке было немного игроков, новозыбковцы могли занять свою нишу – все условия для такого производства были. Стартовали скромно: контракт на Кубу плюс пробные партии. В 2015 году предприятие получает ряд сертификатов на крытые вагоны, на платформы, на полувагоны. Кстати, последние в Новозыбкове выпускали по лицензии от «Уралвагонзавода». Хозяин РTX Сергей Шпак и экс-гендиректор «Корпорации „Уралвагонзавод“» Олег Сиенко подруживали. Холдинг «УВЗ» – это уникальная самостоятельная структура федерального подчинения. Огромное предприятие славилось стабильностью, качеством, проектами, но не могло быть таким мобильным и динамичным, как маленький завод в Новозыбкове. Поэтому в брянском райцентре и стали расширять линейку железнодорожного транспорта, который бы перевозил специальные грузы.
Сбытом занимались менеджеры «РТХ». Поначалу все продажи вагонов шли через головной холдинг и несколько его «дочек». Продавали под заказ, штучно и оптом.
Кстати, одна сделка 2018 года между «РТХ» и компанией «ВЭБ-Лизинг» явилась предметом расследования. По официальной информации, холдинг продал 800 неизготовленных вагонов. По документам, а не по факту. А потом они же взяли их у «ВЭБ-лизинга» в аренду. То есть продавцы получили сумму за новые вагоны (1,5 миллиарда рублей), а платили потом как за аренду. По факту вагонов никто не увидел.
Но эти «продажи-покупки» мало касались Новозыбковского машиностроительного завода. В глубинке искали свою нишу. Запрос был на перевозку жидкой серы. Олег Шевченко тогда отмечал: «Хорошо, что мы сохранили термическое производство от «Индуктора». В Брянской области никто и никогда не занимался производством цистерн с нуля, то есть с котлового производства. Новозыбковский машиностроительный завод был первым в разработке закрытых ёмкостей для перевозки жидкой серы. Это особо опасный груз: её транспортируют при температуре 125 градусов».
Задача цистерны на перегоне до 1500 километров сохранить максимальную температуру, чтобы сера не затвердела. Под днищем ёмкости устроен керамический блок - целый ряд воздушных специальных тэнов. Слив начинается при температуре 135 градусов. Этот проект – детище конструкторов именно АО «Новозыбковский машиностроительный завод».
Цистерна Шевченко успешно прошла испытания. В 2016 году её отправили на выставку в Берлин, где она произвела настоящий фурор. Везли с приключениями. Инженеры вспоминали: колея в Германии не совпадала с нашей, поэтому заказали машину-длинномер. Долго грузили, привезли на выставку уже в ночь перед открытием, до утра монтировали, а потом день радовались успеху: около новозыбковской цистерны фотографировали и мексиканцы, и китайцы, и европейцы.
В 2017 году появились заказы: перевозить жидкую серу и метанол было выгодно и перспективно. Если обычный грузовой вагон стоил около 3 млн. рублей, то «вагон-термос» - 8 миллионов с рентабельностью 25%!
Прыжок нашего машзавода на этот рынок сильно всколыхнул предприятия-конкуренты. Одним из таких было АО «Тихвинский вагоностроительный завод». На нём тоже стали производить аналогичные цистерны. Разница была в основополагающих документах. В Тихвине свои ёмкости производили от начала до конца: и цистерны, и под них тележки, которые выдерживали 25 тонн на ось, – всё было по собственным чертежам.
Тележка – это ходовая часть любого вагона. Их под вагон надо четыре. Обычная выдерживает 23,5 тонны на ось. Но есть и новая - 25 тонн на ось. Она позволяет увеличить грузоподъемность вагона на 6 тонн. Для перевозок это принципиально.
В Новозыбкове пользовались договором-лицензией с Уралвагонзаводом и производили тележки под цистерны по чертежам уральцев. Это важная деталь. Позднее претензии УВЗ станут началом конца завода Олега Шевченко. Пока же он и коллектив работали на позитиве и на подъеме: заказчики выстраивались в очередь.
Заказчики таких цистерн в конце 2016 года провели настоящее состязание среди производителей: испытали продукцию Новозыбкова и Тихвина. Негласную победу после сотен часов нагрузки одержали производители из райцентра Брянской области. Так новозыбковцы стали выпускать цистерну-термос и реализовывать ее на тележке по лицензии Уралвагонзавода с нагрузкой 25 тонн на ось. В первом полугодии 2017 года довели производство до 30 цистерн в месяц, а после дополнительных технических испытаний подписали контракты. Первый – на 120 ёмкостей, второй на 100!
Говорят, что простить такое на Тихвинском вагоностроительном заводе, где в модернизацию было вложено больше миллиарда рублей, не могли.
А новозыбковцы мчали вперед без оглядки: технический совет решал, что рентабельно, на что есть спрос, подстраивались под запросы стран Азии и Европы – везде же были свои требования и критерии для железнодорожных перевозок.
Ещё одно ноу-хау НМЗ – оно же последняя капля терпения маститых конкурентов - полувагон «щеповоз». До коллектива Олега Шевченко его не делал вообще никто. А сырьё для таких перевозок есть – щепа промышленная. Это отходы переработки древесины. Её много и в нашей области, и в соседних. Но перевозить её нерентабельно – щепа легкая, загрузив 65-тонный полувагон, получаешь всего 27 тонн щепы. Инженеры Новозыбкова придумали специализированный полувагон, который позволил вывозить 100 кубов щепы, но был порядка 55 тонн по весу. То есть сделали один вагон, но объёмом как два. Он был длиннее по габаритам, но ходил на старой тележке в 23,5 тонны на ось.
В тот период уже начались трения с УВЗ: уральцы не хотели продлять лицензию на тележки, мол, производить по нашим чертежам не надо, делайте свои сертификаты. Был ли это корпоративный сговор монстров российского тяжелого машиностроения или просто совпадение – теперь остается только догадываться. Лицензию на тележки забрали в конце 2017 года. Олег Сиенко уже не работал генеральным директором «Корпорации „Уралвагонзавод“», поддержки от учредителей никакой не было.
В тот период Олег Шевченко обращался к властям с просьбой содействия в переговорах: нужны были 25-30 тележек в месяц от УВЗ. Не подарить – купить. Они же производили больше 600 в месяц. Ответ от уральцев пришел странный: якобы Новозыбков постоянно нарушает лицензию. При этом раньше никаких претензий не было.
Идея полувагона-щеповоза требовала кредитов на развитие. Заявку подали в Минпромторг и надеялись на полмиллиарда. Когда прошли две ступени согласований, оказалось, что отмашку дать Новозыбкову кредит на развитие получил банк «Открытие». Главбух новозыбковского завода сразу сник: «Они нам не дадут кредит, это же банк, сопряженный с Тихвинским вагоностроительным заводом»… Так и вышло. Предприятие вложило 600 собственных миллионов в разработку и производство новой ёмкости и всё, ступор. Банк «Открытие» запросил сначала одну банковскую гарантию, потом вторую, всё это затянулось на 3 месяца, а в результате закончился срок использования этого лота. Результат: отказ в кредитовании.
2018 год для Новозыбковского машиностроительного завода начался ещё круче. Когда уральский холдинг тормознул лицензию, на заводе запустили своё производство собственной тележки и полувагона. Для этого надо было получить сертификаты, кучу разрешительной документации. Всё прошли, выпускают. И дальше – как в детективе. По чьей-то информации служба безопасности Уралвагонзавода получает данные, что Новозыбков якобы продолжает выпускать тележку по чертежам УВЗ, а выдает их за свои: ставит клеймо. Обращение в транспортную прокуратуру дало мгновенный результат.
По всей стране останавливают 220 вагонов, которые уже были проданы Новозыбковским машзаводом. На тот момент это была продукция, за которую покупатели заплатили деньги и два-три месяца назад поставили в перевозки. Восемь контрагентов попали под эту операцию. Вагоны остановлены с грузом, убытки колоссальные, репутация – в ноль.
Проблемы вышли на федеральный уровень. Заводчане приводили доказательства авторства своей продукции, ездили на совещания в Ространснадзор, даже проводили испытания в Гомеле, получали протокол по безопасности такой, которого нет ни у одного производителя грузовых вагонов. Но в этот момент начались проблемы у собственников «Рэйлтрансхолдинга».
Близкие рассказывают: когда шли эти проверки, гендиректор Олег Шевченко жил на таблетках. То от давления, то для успокоения. Пришел в себя только после заключения экспертов УВЗ – тележка не наша, а новозыбковская, извините, ошиблись. Потом стали проверять сертификат. Мол, как-то вы его легко получили в ФБУ "РС ФЖТ" – в федеральном бюджетном учреждении "Регистр сертификации на федеральном железнодорожном транспорте".
220 вагонов стоят арестованные, проверки доконали заказчиков: вроде как всем нужна продукция, а покупать боятся. Говорят: да, вагон берём, но чтоб тележка не новозыбковская была, с вашей одни проблемы.
Газета «Коммерсант» зимой 2018 года писала: «Уралвагонзавод (УВЗ, входит в «Ростех») подал в суд иск о банкротстве УК «Рэйлтрансхолдинг» (РТХ) Сергея Шпака. Суть претензий стороны не раскрывают, но, по информации “Ъ”, они могут быть не связаны с идущим сейчас между УВЗ и РТХ спором по лицензиям на вагонные тележки, поскольку у сторон много взаимных претензий».
С весной 2018 года пришли серьезные финансовые проблемы. 220 вагонов «отпустили» из-под ареста, но начались претензии от покупателей. Чтобы сохранить лицо, вагоны выкупали назад, перебирали, перекрашивали. Ко второму полугодию 2018 года завод подошёл без копейки денег и с гигантским скачком цен на комплектующие. Надо было начинать всё сначала. Но самое главное – у акционеров возникли серьезные проблемы, их никого уже не было на территории РФ, а некоторые были объявлены в розыск.
«РТХ» - это пять крупных производственных площадок: Орский машиностроительный завод, Армавирский, Новозыбковский машзавод и два вагоноремонтных депо – в Брянске и Армавире. В месяц только на зарплату всем требовалось 150 миллионов рублей. И тут как в пропасть брошены: судебные приставы заблокировали счета, суды завалены исками тех, кто не дождался своих вагонов.
С’est la vie – селяви: все проверяющие структуры работают по протоколам, по регламенту. И если в них прописано: три месяца не платишь налоги, попадешь под уголовное дело, - то так и будет.
Олег Шевченко встречается с компетентными органами в Брянске, просит налоговые каникулы, приводит доказательства того, что выведет предприятие в плюс. Но – опять же по регламенту – дать бонус в виде налоговых каникул можно по низким показателям прошлого года. А в прошлом году у НМЗ всё было в шоколаде. Не положено.
Со слов Олега Шевченко, сказанных полгода назад, судебные приставы тогда дали совет: «А Вы увольняйтесь, пока не поздно. Вот уволитесь 25 декабря, не будет уголовного дела за неуплату налогов, а не уволитесь, что делать, 1 января заведём».
Как платить зарплату при арестованных счетах? Директор еще полгода борется, готовит бизнес-планы, просчитывает пути развития, ведет хозяйственную деятельность через ООО "Индуктор ТД". Этот торговый дом – стопроцентная «дочка» Новозыбковского машиностроительного завода.
Как ни странно, Шевченко видел перспективу и верил, что от долгов завод отобьётся. В тот период вышли на переговоры молдаване: им нужны были 3 тысячи вагонов. Контракт предполагался на 2 года. Для новозыбковцев это был шанс. Следом запросили расчеты на полторы тысячи вагонов из компании Станислава Юсупова ООО «Трансвэй». Олег Шевченко стучал во все двери: разблокируйте счета, все же понимают, что как только начнется проверка НМЗ службой безопасности, те сразу наткнутся на проблемы с финансами, и контрактов заводу не видеть. Работа через «Индуктор ТД» была единственным окном в будущее. Даже не окном – форточкой.
А дальше компания Юсупова «ТрансВэй» задумалась о покупке завода в Новозыбкове целиком. Велись переговоры, в которых помогал Александр Якубов. Брянцы могут помнить такого экс-сенатора Совета Федерации от нашей области времен Юрия Лодкина.
Свидетель по нашумевшему делу Урала Рахимова, бывший в 2014 году работник ОАО «Брянскземпроект», отметившийся в банкротстве Дятьковского хрустального завода и Брянского хладокомбината, автор схем и освоения бюджетных средств Александр Рустамович вел в «ВЭБ-лизинге» проекты ПАО «Татнефть». Весной 2019 года Александр Якубов значился председателем совета директоров компании «Трансвэй» и работал с Юсуповым.
Якубов вызвался провести переговоры со Шпаком на предмет покупки завода. Шевченко считал, что эта сделка спасет производство.
Но акционеры «РТХ» решили по-своему. Им не понравилось, что «какой-то» генеральный директор идёт не по их задуманному пути, а ищет варианты, ведёт переговоры за их спиной. Так в один день 24 июня 2019 года с Олегом Шевченко расторгли контракт.
Правда, на следующий день случилась оказия: на завод в Новозыбков приехал руководитель Ространснадзора Виктор Басаргин. Детали, нюансы, проекты, задумки НМЗ рассказать мог только знающий своё дело Олег Шевченко. Уволенного попросили день еще поработать и презентовать завод.
В июле 2019 года на заводе начался директорский калейдоскоп. Сначала ставят Дмитрия Коленкова. Это племянник одного из руководителей РТХ Александра Коленкова, который единственный к тому времени не сбежал от следственного комитета за границу.
На сайте www.judo.ru Александр Коленков указан как «председатель правления Брянского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Федерация дзюдо России».
Его племянник руководил НМЗ до февраля 2020 года. Как только стало прорисовываться уголовное дело с долгами по зарплате, директора спасли – убрали. На полтора месяца им стал Алексей Раковский, потом его сменяет Симоненко из Армавира. Работники завода замечали: «Не успевают в ЕГРЮЛ изменения внести – бац! – уже новый директор».
Уход от уголовных долговых дел по зарплате и налогам удался: ни на кого материалов нет, в руки правоохранителей попал только Шевченко. А ведь долги по зарплате стали образовываться через несколько месяцев после его увольнения.
Можно ли реанимировать завод? Этим вопросом задаются полторы тысячи бывших работников предприятия. Все они нашли или ищут новые рабочие места и ждут выплаты зарплаты. Теперь уже от конкурсного управляющего.
«Есть и другие реальные резиденты», - заявлял вновь забравшийся в кресло замгубернатора Николай Лучкин месяц назад. Скорее всего, блефовал. Какие реальные резиденты, когда такой бэкграунд у завода!
Весь имущественный комплекс находится в залоге у АБ «Россия». Вся нержавейка, весь цветмет, все ликвидные фонды уже вывезены: что-то официально, что-то под шумок без огласки.
Сейчас на кону вопрос – кто является основным кредитором? Если управляющая компания наберет кредитную массу, то бывшие учредители будут управлять банкротством. На взгляд экспертов, они хотят любой ценой оставить за собой контроль над этой процедурой.
Мария Сергеенко
Обсуждение ( 29 комментариев )